Даже не знаю, с чего начать....
...наверное, с того, что, как бы я ни любила всю свою сознательную и не очень жизнь рок (от "Машины времени " и "Наутилуса" до Qween и Опрекрасных) все же в глубине своей души я народница. За что огромное спасибо моей дорогой маме и русскому самодеятельному хору, в котором она пела, и проведенному в деревне детству и части отрочества))) Ну, и конечно, моему громкому голосу, которым так хорошо петь "Ой, мороз, мороз"и "На поле танки грохотали")))
Да и работа моя весь последний год крутилась около русских народных промыслов и фольклорных праздников. И собственноручно сделанная травница Марфа опять-таки...
Ну это все лирика и отвлеченное.
Теперь по делу:
Мой дорогой соавтор и по совместительству провокатор подкинул мне идею, за которую я ухватилась как оголодавший Беллами за банан))) потому как НАРОДНИЦА ЖЕ!!!! Как же ж я могу и мимо пройти!!! Не прошла... И вот что получилось))))

АВТОР: Слова народные, как и положено (в моем вольном пересказе))))
ЖАНР: Былинушка)))
ВОРНИНГ: посвящается моему соавтору и всем любителям фольклора и Опрекрасных)))
ВОРНИНГ №2: Читать нараспев и с гуслями!!!

И, как всегда, энжой (с))))

Ой вы, гой-еси, люди добрыя, люди добрые и тру-мьюзеры!!!! Ой вы, гой-еси, люди добрыя, люди добрые и тру-мьюзеры!!!! Вы послушайте, что поведают вам честны прожжены мьюзерши.
Далеко в миру, за ТемзОй-рекой , что за землями тридевятыми, говорят, стоит чудный град-ТинмУт, славный Музами голосистыми. Хорошо поют Музы этинны, все про космос, да про политику. А еще они про любовь поют, да про черны дыры сверхмассивные.
Лучше всех поет там Матвей-гусляр, гласом звончатым да фальцетчатым. Да и гусельки у него ни фига себе – все блестящие, да с тач-падами.
И решили вот да пойти туда красны девицы, красы-умницы. Красы-умницы, да не просто так, а прожженные еще мьюзерши. Собрались оне, взяли посохи, да отправились в град за Темзою.
Долго шли оне или коротко, то не скажем мы, бо не ведаем. Но вот всеж дошли же до Тинмута, и увидели град великий тот.
Только видят там горе горькое, горе горькое, все ревмя ревут.
«Что ж ревете вы, люди добрыя, по кому вы так убиваетесь? Вам ли так реветь, вам ли горевать, коль живет у вас мил Матвеюшка, мил Матвеюшка да свет-Беллами?»
Отвечают им люди местныя, на своем наречии на англицком: «Нет у нас теперь свет-Матвеюшки, не играет он нам на гусельках и не радует своим пением!»
«А куда ж его вы девали-то, англичашки вы худосочные? Уж не заперли ль во сырой подвал, что б не пел он вам про политику? Уж не выгнали ль вы его во степь, где нет ни грибов, ни бананчиков?»
«Да помилуйте, красны мьюзерши, да посмелиль-бы мы так сделать-то? Чай, Матвей-гусляр и друзья его – то единственна гордость Тинмута!»
«Ну, а что ж стряслось у вас, что случилося? И куда ж делся ваш честной гусляр? Уж не выкрали ль его Зэтанцы, что летают там, в дальнем Космосе?» - говорят в ответ красны мьюзерши.
«Нет, не Зэтанцы, его выкрали, а совсем друга образинища!» - Отвечают тут люди мьюзершам.
"Пел-играл для нас младой Беллами, да на площади перед церковью. Весь честной народ собирался там, чтоб послушать да подивитися. Не один играл, а со другами, почти с братьями нареченными.
Налетело тут тучей черною злое Идолище поганое. Все блескучее и красявое, всюду надписи, «Грэмми» с «Оскаром».
Унесло оно свет-Матвеюшку, унесло от нас прямо с гуслями!»
«Ну, а что же вы рот разинули, и не отняли свет-Матвеюшку?» - возопили тут красны-мьюзерши гласом громким да и трагическим.
«Ну а как отнять, коль оно блестит и духами пахнет-то Нина Ричьими? Вот и нет теперь у нас гусляра, вот и плачем мы горемычные!»
«Ну, а братья где ж нареченные, что с Матвеюшкой вместе лабали? Что ж они его не отбили-то у того ИдОлища распоганого?»
«Собрались в поход добры молодцы, отыскать-найти Чудо-Юдину! Ну а энтот зверь – сиречь, Шоубиз, да не просто, а из Америки.
И пошли тогда в град Лос-Анджелес наши молодцы знаменитые! Трое их друзей пошло, трое молодцев - Крис-Тинмутовец с бас-гитарою, Томас Кирковец с «Сони» камерой. Ну, а третий был Дом- свет-Джеймсович, во одеже всей леопардовой.
Чтоб отбить милого свет-Беллами, воротить его снова в Тинмут-град!
Уж ушли оне тому триста ден, и ни слова от них и ни весточки...
И не знаем мы живы-ль, померли, и не знаем мы, что нам делати. Ведь у Криса-то детки малые, все без батюшки горе мыкают. И жена его, Келли-матушка, все ревмя-ревет, мужа кликая.
А по Дому да по свет-Ховарду красны девки уж все искручинились! Голосят оне, убиваются, что пропал-погиб ащщный драммер их!»
«Да, дела у вас тут поганые. - Отвечают им честны мьюзерши. - Умудрилися вы прохлопати всех своих родных знаменитостей! Только девки мы, хоть и буйные, но местами все ж адекватные. Вот поэтому мы поможем вам и вернем назад свет-Матвеюшку!»
«Что вы, милые, как же можно так! Ведь вы ж не богатырищи! А ИдОлище то поганое дюже сильное, да и хитрое! Пропадете вы не за медный грош и Матвеюшку не воротите!»
«Это мы еще да посмотрим там, кто кого из нас пересилит-то! Мы же у Олимпийского шесть часов стояли нежрамшися! А потом еще и внутри его, да еще разогрев этот слушали! Так что просто так нас-то фиг возьмешь, потому как мы ОЧЕНЬ стойкие!»
Собралися в путь красны мьюзерши, запаслися впрок фиш энд чипсами, да и водонькой, и бананами. Сигарет опять прикупили же и на ноги кеды «Конверсы». И пошли они, голося «Старлайт», прям до города что Лос-Анджелес.
Долго-ль, коротко, но добралися, на пути стерпя всяки трудности.
Вот вошли они в град Лос-Анджелес, видят – много тута народищу! Все в Арманях , да с Версачами, да и с Дольчами и Габбанами. Где же тут простым красным мьюзершам отыскать-найти свет-Матвеюшку?
Опечалились наши мьюзерши, пригорюнились да заплакали. Но потом они, прорыдавшися, поспрошать пошли во честной народ – где ж найти им здесь свет-Матвеюшку и тех молодцев, что за ним пришли?
И узнали вот честны мьюзерши, что живет прям здесь, в Голливудчине, в красном тереме, что с бассейною, королевишна вся блондиниста, что Энн Хэттуэй разобидела. Вот у ней (молва то поведала) и сидит в плену свет-Матвеюшка.
Вот пошли к тому красну терему наши мьюзерши подусталые. Все порядком уж запыленные, с никотиновым голоданием.
Видят – в тереме, прямо на крыльце, всем гуртом сидят честны молодцы!
Свет Матвеюшка, да в чудных очках, пасту кушает, громко чавкая.
Крис-Тинмутовец в футбол режется , что зовется здесь просто соккером .
Том, что с камерой весь в подсчет ушел – сколь они все тут заработали, да сколь им заработать осталося.
Ну а Доминик, да свет-Джеймсович, исхудал так что аж взглянуть нельзя на диетах-то шоубизовских.
Вот увидели честны мьюзерши это редкое безобразие и увидели пыльны гусельки, на которых уж не играл никто. И так горько им стало и муторно, что взревели они прямо хором все:
«Ой вы, гой-еси, честны молодцы! Да чего ж вы тут позабыли-то? Да сдалось вам это Идолище, вместе с этою Голливудчиной! Ну и что, что тут королевишна – чай, поди, и другие есть – красивей и, пардон, уже с «Оскаром»! Мы их ждем-пождем со концертами, а они тут, глянь – не торопятся! И не песен-то нет, и не клипов-то, что Том делает на досуге-то!!!»
«Да к лицу - ль тебе, Мэтт свет-Джеймсович тута пасту есть, прохлаждаяся? В славном Тинмуте все ревмя ревут, что пропал ты здесь, в Голливудчине! Ну а ты сидишь, «Читос» кушаешь, и «Американ» смотришь «Айдолы»!
Ну, а ты чего, Крис Тинмутович, позабыл своих малых детушек? Келли-матушка там страдает вся, а ты тут сидишь и пьешь «Хайнекен»! Да и твой футбол тут не любят как – ажно соккером его кликают!
Ну а вас вообще, Дом свет-Джеймсович, в бутиках давно уж заждалися! Да и в барах тех местных с пабами, «Джек свет-Дэниелс» залежался уж!
Ну а ты вообще Том, что с камерой! Самый хитрый ты и вменяемый! Что ж позволил-то ты ИдОлищу вам мозги-то так позапудривать?»
Вот так молвили красны мьюзерши, и стыдили их, и корили их.
И прониклися добры молодцы, стало стыдно и им и неловко даж.
«Правду молвите, честны мьюзерши, засиделись мы тут, в Голливудчине. Уж давно пора нам во студию – песни новые да записывать. Да и гусельки, что с тач-падом то, уж давно уже залежалися. Да и Англии всё привольнее, и грибов там растет прямо множество! В общем, ну его, этот шоубиз – чай не только лишь он в Америке!»
И, собрав свои все пожитушки и стряхнувши пыль с красных гуселек, собрались они снова в град родной – тот, что Тинмутом называется. К своим детушкам да честной жене, к пабам, к камерам, да и к студии...
И когда пришли в град свой родненький, свет-Матвеюшка сотоварищи, то на радостях пир честной там был, да такой, что аж виски кончился! И пришлось тогда снаряжать гонцов во соседний град – то есть, в Эксетер.
Ну и мы, оффкоз, виски пили то. Только налили нам совсем чуть-чуть. Да и то потом поменять пришлось на бананы и на новы «Конверсы».